– Екатерина, каким Вы запомнили своего дедушку?
– Мой дедушка был добрым, мягким, интеллигентным, мудрым человеком. Был предан своей профессии и семье, детям и внукам. Любил быть среди людей, и сам был яркой личностью, душой компании, умел шутить. С моей бабушкой Галиной Петровной Левиной он познакомился во время учебы в Московском архитектурном институте. В 1938 году у них родился сын Сашенька – мой папа, Лунев Александр Всеволодович. Вскоре жизнь бабушки и дедушки наполнилась тревожной неизвестностью: он ушел на фронт, затем оказался в немецком плену, а позже в ГУЛАГе. В результате всего этого семейные отношения распались. Уже будучи в Воркуте, мой дедушка нашел свое счастье со второй супругой Марией Александровной Соминой, и у них родилась дочь Ниночка, Нина Всеволодовна Лунева, с которой они потом переехали во Львов. Вторую половину жизни дедушка Сева прожил на Украине и работал там архитектором. В Москву приезжал редко, но поддерживал общение с моим папой, приглашал его к себе.
– Какую роль дедушка сыграл в жизни семьи?
– Дедушка Сева стал основателем целой династии архитекторов. Мой папа, Ниночка, я и мой брат – мы все получили соответствующее образование и стали архитекторами. Своим примером и своим характером дедушка научил нас не бояться жизненных трудностей.
– Каким дедушкой был Всеволод Лунев?
– Для меня и для моего младшего брата Георгия дедушка Сева был добрым дедушкой. Он поздравлял нас с праздниками, писал теплые письма, присылал свои фотографии и снимки своих работ, дарил подарки. Когда он приезжал в Москву, то показывал нам московскую архитектуру, которую очень любил. В нашей семье бережно хранятся его акварельные работы, через которые мы ощущаем его присутствие в нашей жизни.
– Екатерина, что Вы можете сказать о воркутинском архитектурном наследии, которое оставил Ваш дедушка?
– Приведу цитату академика архитектуры Георгия Васильевича Есаулова: «…Отдельные здания или сложившееся многообразие застройки (его фрагмент), ее относительная целостность могут являть собой предмет идентичности конкретного города или поселения. Архитектура метафорически может быть названа идентичностью региона». По моему мнению, Всеволод Лунев был одним из самых значимых мастеров архитектуры не только в Воркуте, но и в Арктике. Его работа над городом определила идентичность Воркуты как места расселения людей, приехавших работать на шахтах Печорского угольного бассейна. В условиях тундры, долгой зимы и полярной ночи город стал целостным художественным образом Советской страны, заботящейся о шахтерах, работавших на ее благо. Можно сказать, что мой дед использовал свои архитектурные образы для возвращения людям тепла, света и вековой культуры городов, из которых они прибыли трудиться на шахты Воркуты. Спустя 80 с лишним лет его работы стали неотъемлемой частью архитектурного наследия города периода индустриализации Советского Союза и периода освоения угольных запасов Арктики. Историческая архитектура центра Воркуты мгновенно переносит мысли и коллективную память людей на десятилетия в прошлое. Для сегодняшнего и будущих поколений воркутинцев архитектура Воркуты несет в себе образ советского промышленного города, специально созданного для укрепления мощи и обороноспособности нашей страны XX века.
– Расскажите немного о себе, почему пошли по стопам дедушки?
– Своими яркими рассказами об архитектуре и воспоминаниями о годах обучения в МАРХи (Московский архитектурный институт) дедушка вдохновил меня пойти учиться в Архитектурный институт и был счастлив, когда узнал, что меня приняли.
– Чем Вы занимаетесь сегодня? Почему решили исследовать творчество Всеволода Лунева?
– В настоящее время я занимаюсь архитектурной наукой, пишу диссертацию и исследую вопросы сохранения и повторного использования индустриального наследия. В своей диссертации я заостряю внимание на проблеме сохранности исторических построек Воркуты – свидетелей уходящей истории страны и пример индустриального наследия шахтерских городов России. По моему убеждению, современная реконструкция исторической архитектуры Всеволода Лунева и его коллег, а также создание на ее основе культурных кластеров, как это приято в современных городах, послужат не только спасению от разрушения и сохранению исторических зданий, но и будущему устойчивому развитию архитектуры города. Пример архитектурного творчества Всеволода Лунева в Воркуте поразил меня своим визионерским подходом к четкой организации в тундре, на вечной мерзлоте, одновременно функциональной и художественно продуманной искусственной среды расселения для шахтеров и полярников, прибывших с Большой Земли трудиться на рудники. Архитектура Всеволода Лунева и его личный вклад в становление нового города в Заполярье в Москве практически неизвестны. Я считаю своим долгом пролить свет на его творческие заслуги. Для этого я принимаю участие в архитектурных заседаниях, пишу научные статьи о его творчестве. В будущем хочу написать книгу об архитектуре Воркуты, созданной под творческим руководством нашего дедушки.
- Екатерина, Вы бывали когда-либо в Воркуте?
– Я москвичка, но последние 30 лет живу в Нидерландах, стараюсь почаще приезжать в Москву и навещать родителей. В Воркуте я еще не была, надеюсь приехать к вам этим летом на 110-летний юбилей дедушки Севы. Хочу воочию увидеть ваш уникальный город, который мне удалось изучить благодаря регулярным публикациям и фотографиям в интернете и социальных сетях. Надеюсь, что в будущем Воркута будет жить и развиваться как современный и одновременно исторический арктический город. Вполне вероятно, что через несколько десятилетий добыча угля в Воркуте завершится и город получит новую экономическую специализацию. Я считаю, что уже сейчас нам очень важно передавать будущим поколениям историческую память о периоде освоения Печорского угольного бассейна и память о том, как, в каких условиях, для чего и кем строился этот город.
Информация предоставлена управлением культуры администрации МО «Воркута»
Фотографии
